Подобравшись почти вплотную к сцене, которой морально готовилась целый год, я целенаправленно ищу себе другие дела. Занимаюсь вычиткой и переписыванием прошлых глав, чтением других работ, планами на новые книги — чем угодно, лишь бы растянуть это время. Лишь бы не возвращаться к такой трудной в написании главе.
Градус ответственности зашкаливает. И в поисках идеала я переписываю и меняю все раз за разом, потому что знаю — вот-вот и мне придется убить одного из главных героев.
Мое отношение к смерти персонажей двояко. Наверное, почти все мои любимые герои умерли — несправедливо и жестоко, не в старости, а в самом расцвете сил. И их смерть, пусть и вымышленная, стала для меня чем-то большим, чем просто пара абзацев или короткий видеоряд. Я злилась, что автор убил их, и одновременно принимала это. Так было правильно.
К смерти своего персонажа я готовилась еще с прошлого лета. Знала, что она неизбежна, что так надо, как бы мне этого не хотелось. Ведь по иронии именно смерть делает персонажа по-настоящему живым. Вот он был, и в одно мгновение неожиданно и несправедливо его не стало. Теперь от него останутся только воспоминания.
Несмотря на то, что его смерть в книге случайна, для меня она логична и закономерна. Это было то, к чему герой шел с самого начала, шаг за шагом, по собственной воле и глупости. Наверное, этого не было так заметно по ходу повествования, но для меня — для этого героя все закончилось так, как должно было закончиться. Гнался за жизнью, а догнал смерть.
